foot-passenger
1907. Barzini L. Pekin to Paris 061
Я был заворожён атмосферой, царившей в Пекине, и приближающаяся гонка казалась лишь химерой, порождённой сном. Все происходящие события неожиданно приобретали искаженные формы вещей невозможных и несуществующих. Само присутствие автомобиля в этом древнем городе казалась более абсурдным, чем бы вид паланкина на лондонском мосту. И ощущение, которое вас не покидает в Пекине, - вы точно заброшены во времени вспять, к неизменному образу и незыблемым формам жизни, установившимся много веков назад. Китайская цивилизация, некогда достигнув определенного рода совершенства и затем, опасаясь потерять свои достижения, отказалась двигаться дальше. Только одна субстанция находилась в движении - это Время. Сам воздух был наполнен каким-то неясным томлением, которое временами обволакивает и захватывает вас, и ни один европеец, который долго жил среди китайцев, никогда не будет утверждать, что смог остаться равнодушным к этой тонкому дыханию китайской "души". И этот воздух, возможно, смешивается с пылью множества старых вещей, проникает в ваши лёгкие, сознание, предавая забвению понятия пространства и времени. Я даже не мог представить себе Италу, двигающуюся по дорогам китайского города и деревни.
"В 8 утра - старт". Да это пустые слова! Безусловно, автомобиль в 8 часов утра должен стоять на месте, и будущие поколения должны обнаружить его на том же самом месте, превращённым в китайский памятник, подобно тем огромным черепахам из камня, которые нынче украшают внутренние дворы храмов, навеки оставшись лишь украшением и символом.
Погода испортилась, день был угрожающе мрачным, небо низким. Вплоть до ночи всё было хорошо; но в течение ночи китайские божества, казалось, пришли к решению немедленно и торжественно открыть сезон дождей, которого мы так боялись.
I was affected by the atmosphere of Pekin, and the approaching competition seemed as the vapour of a dream. All present events suddenly acquired for my mind the distorted proportions of things impossible. The very presence of a motor-car in that ancient town seemed more absurd than would the sight of a palanquin going over London Bridge. To feel Pekin around you is like feeling yourself launched backwards through time to some remote, immutable form of life fixed long ages ago. The civilisation of the Chinese race achieved once a certain kind of perfection and, fearful of losing that, it refused to move further. One thing alone moves now in China, and that is Time. The very air wafts about you a dim languor which in time envelops and wins you, and no European who has lived long among the Chinese people has ever yet proved wholly impervious to that subtle breath of the Chinese “soul.” It mingles, perchance, with the dust of so many old things, and is breathed in through the nostrils with a soothing forgetfulness of space and time. I could not see the Itala in my own mind racing over the roads of Chinese town and countryside.
“ 8 a.m.—start.” But surely these must be empty Words! At 8 a.m. the motor surely must stand still, and future generations must find it on the selfsame spot, transformed into a Chinese monument — like those enormous tortoises of stone that now adorn the inner courts of temples, an ornament and a symbol”
The day broke grey and cloudy: a menacing day it was. Until the night before the weather had been perfect; but during that night the Chinese deities seemed to have decreed the immediate inauguration of the much feared season of the rains.
1907. Barzini L. Pekin to Paris 061
Я был заворожён атмосферой, царившей в Пекине, и приближающаяся гонка казалась лишь химерой, порождённой сном. Все происходящие события неожиданно приобретали искаженные формы вещей невозможных и несуществующих. Само присутствие автомобиля в этом древнем городе казалась более абсурдным, чем бы вид паланкина на лондонском мосту. И ощущение, которое вас не покидает в Пекине, - вы точно заброшены во времени вспять, к неизменному образу и незыблемым формам жизни, установившимся много веков назад. Китайская цивилизация, некогда достигнув определенного рода совершенства и затем, опасаясь потерять свои достижения, отказалась двигаться дальше. Только одна субстанция находилась в движении - это Время. Сам воздух был наполнен каким-то неясным томлением, которое временами обволакивает и захватывает вас, и ни один европеец, который долго жил среди китайцев, никогда не будет утверждать, что смог остаться равнодушным к этой тонкому дыханию китайской "души". И этот воздух, возможно, смешивается с пылью множества старых вещей, проникает в ваши лёгкие, сознание, предавая забвению понятия пространства и времени. Я даже не мог представить себе Италу, двигающуюся по дорогам китайского города и деревни.
"В 8 утра - старт". Да это пустые слова! Безусловно, автомобиль в 8 часов утра должен стоять на месте, и будущие поколения должны обнаружить его на том же самом месте, превращённым в китайский памятник, подобно тем огромным черепахам из камня, которые нынче украшают внутренние дворы храмов, навеки оставшись лишь украшением и символом.
Погода испортилась, день был угрожающе мрачным, небо низким. Вплоть до ночи всё было хорошо; но в течение ночи китайские божества, казалось, пришли к решению немедленно и торжественно открыть сезон дождей, которого мы так боялись.
I was affected by the atmosphere of Pekin, and the approaching competition seemed as the vapour of a dream. All present events suddenly acquired for my mind the distorted proportions of things impossible. The very presence of a motor-car in that ancient town seemed more absurd than would the sight of a palanquin going over London Bridge. To feel Pekin around you is like feeling yourself launched backwards through time to some remote, immutable form of life fixed long ages ago. The civilisation of the Chinese race achieved once a certain kind of perfection and, fearful of losing that, it refused to move further. One thing alone moves now in China, and that is Time. The very air wafts about you a dim languor which in time envelops and wins you, and no European who has lived long among the Chinese people has ever yet proved wholly impervious to that subtle breath of the Chinese “soul.” It mingles, perchance, with the dust of so many old things, and is breathed in through the nostrils with a soothing forgetfulness of space and time. I could not see the Itala in my own mind racing over the roads of Chinese town and countryside.
“ 8 a.m.—start.” But surely these must be empty Words! At 8 a.m. the motor surely must stand still, and future generations must find it on the selfsame spot, transformed into a Chinese monument — like those enormous tortoises of stone that now adorn the inner courts of temples, an ornament and a symbol”
The day broke grey and cloudy: a menacing day it was. Until the night before the weather had been perfect; but during that night the Chinese deities seemed to have decreed the immediate inauguration of the much feared season of the rains.